Упрямый рыцарь - Страница 17

К оглавлению

– Его адвокат? Но каким образом? Как вы?..

– Счастливый подарок судьбы, – холодно бросил он.

– И я должна этому верить?

– Я и сам не сразу поверил. – Его рот скривился. – Возможно, у судьбы извращенное чувство юмора.

Она не ответила. Потом сделала длинный прерывистый вдох и встала. Ее покачивало.

Ему захотелось обнять Сейдж. Это была автоматическая реакция. И все же она разозлила Калеба.

– Сядьте.

– Я ухожу.

– Хотите снова грохнуться в обморок? – Он взял ее за руку. – Да сядьте же, черт возьми!

Сейдж бросила на него гневный взгляд, вырвала руку и опустилась на кушетку.

– Где Колдуэлл?

– Я что, нарушил ваши планы? Вы ожидали увидеть человека, скорбящего о потере сына?

– Скорбящего? – Сейдж рассмеялась. – Для адвоката вы, мистер, – она посмотрела на его визитную карточку, – мистер Уайлд, не слишком проницательны.

– Ваша жертва не придет.

– Моя что?

Калеб сел в кресло напротив нее.

– Сколько? – спросил он.

– Что?

– Сколько вы хотите за ребенка?

– Вы с ума сошли?

– Послушайте, давайте не будем терять время. Вы заявили Колдуэллу, что не отдадите ребенка ни за какие деньги. Мы оба понимаем, что это блеф. Назовите сумму, и я скажу, насколько реальны ваши притязания.

Сейдж встала. Он тоже встал.

– Прощайте, мистер Уайлд.

Калеб смотрел на нее, прищурившись. Она хорошо играет, но ведь она актриса.

– Давайте начнем сначала, мисс Далтон. Последнее предложение было пять миллионов. Мне разрешили поднять сумму до шести, но не выше. Соглашайтесь или отступитесь.

Она рассмеялась:

– Вы просто жалки. Вы и ваш босс.

– Он мой клиент.

– Да будь он вам хоть родным дядей, мне-то что? Я пришла сюда, чтобы подписать бумаги и избавиться от него навсегда. Нечего подписывать? Тогда и обсуждать нечего. И передайте вашему клиенту, или боссу, или как вы там его называете, что, если он еще раз меня побеспокоит, я обвиню его в домогательстве.

Она обошла Калеба. Он не стал ее задерживать и смотрел, как она идет к двери.

Леди умеет держаться. Она это доказала еще в тот вечер, когда они встретились. Интересная комбинация – сталь и шелк. Если моральные принципы мисс Далтон оставляют желать лучшего, ее можно уважать за почти мужскую твердость.

– Мисс Далтон, – окликнул ее Калеб, – вы называете поведение моего клиента преследованием и домогательством, но он потерял единственного сына. Теперь он потеряет и своего единственного внука.

Она повернулась и посмотрела на него:

– Почему бы вам не спросить у него, мистер Уайлд, когда он действительно потерял своего единственного сына?

Калеб предполагал, что отношения между отцом и сыном были непростыми. Ему вообще не нравился Колдуэлл. Было что-то отталкивающее в этом человеке. Хотя какое ему дело? Он адвокат, а не психолог.

– Семейные неурядицы, споры, ссоры меня не касаются.

– Очевидно, правосудие тоже.

Он тонко улыбнулся:

– Поверьте мне, Сейдж, вам не удастся заставить меня расчувствоваться.

Она вздернула подбородок:

– Разве это возможно? У вас вообще нет никаких чувств…

Резким движением он схватил ее руки и прижал их к бокам.

– Я чувствую только то, – хрипло проговорил Калеб, – что чувствовал бы на моем месте любой мужчина. Ты затащила меня в постель своего любовника.

Последние краски покинули ее лицо.

– Я презираю тебя, – прошептала Сейдж.

– В ту ночь ты меня не презирала. – Одной рукой он сжал ее запястья, другой приподнял за подбородок голову. – Ты уже тогда носила его ребенка?

На ее глазах выступили слезы.

– Иди к черту!

– Так да или нет? Был ли тогда в тебе ребенок? Ты раздвинула для меня ноги, – прорычал Калеб, – и, как только я ушел, ты раздвинула их для него…

Она плюнула ему в лицо.

Он замер. Чего ему хотелось больше: ударить Сейдж или повалить на кушетку и погрузиться в нее? Первая мысль была так же достойна презрения, как и вторая.

Калеб отпустил ее, достал из кармана платок, вытер лицо.

– Я полагаю, – заявил он с ледяным спокойствием, – настало время кое-что прояснить. Может быть, ты беременна от меня?

– Нет, – отрезала Сейдж. – Это не твой ребенок. Если бы он был твоим, я не стала бы сохранять его.

Калеб кивнул. Он знал, что ни при чем, но только дурак не спросил бы. И только дураку не было бы больно от такого прямого ответа.

Он занимался с ней любовью только один раз. Нет, занимался с ней сексом, поправил он себя. И она сказала, что принимает таблетки.

– Тогда мне остается сказать последнее. – Калеб сделал паузу. – Мой клиент согласен больше не контактировать с вами. Но с одним условием. Он настаивает на экспертизе.

Сейдж всплеснула руками:

– Вы глухой? Это не ребенок Дэвида.

– Это нужно для его спокойствия.

– Неужели вы не можете сказать правду, мистер Уайлд? Ему нужно, чтобы я сделала тест, потому что он считает меня лгуньей.

– В любом случае я советую вам пройти экспертизу, и дело с концом.

– Это просто… какая-то очередная уловка.

– Чего вам бояться, если отец вашего ребенка не Колдуэлл?

Сейдж глубоко вздохнула:

– Когда нужно сделать тест?

Калеб достал из внутреннего кармана пиджака длинный белый конверт и протянул ей:

– Завтра утром. В десять часов.

Ее улыбка была горькой.

– Вы всегда уверены, что жизнь должна идти так, как вам хочется?

– Всегда, – кивнул он.

Но это была ложь. Жизнь шла совсем не так, как ему хотелось бы. Иначе он сейчас не стоял бы здесь, охваченный ненавистью к женщине, которую совсем недавно желал больше, чем любую другую женщину на свете.