Упрямый рыцарь - Страница 2

– …для вас?

Калеб повернул голову. Довольно милая, но не эффектная. Высокая. Светловолосая. Макияж… м-м-м… слишком яркий, на его вкус.

Как бы то ни было, он не заинтересовался.

– Извините, – сказал Калеб, – но я собираюсь уходить.

Девушка наклонилась. Ее грудь слегка коснулась его руки. Она тут же отстранилась, но этот короткий контакт прошил его тело словно электрическим током.

Она опять что-то сказала. Он опять не расслышал из-за гремящей музыки.

Что, черт возьми, на ней надето? Платье или то, что могло бы стать платьем, если добавить к нему дюймов двенадцать ткани. Оно было черным. Или темно-синим.

И так плотно облегало фигуру, что казалось приклеенным.

Тонкие бретельки. Глубокий вырез. Очень глубокий, открывающий пышную грудь.

Его взгляд скользнул ниже, туда, где заканчивалось платье.

И тут же Калеб почувствовал, как его тело и мозг вернулись к жизни.

Он улыбнулся. Девушка – нет.

– Меня зовут Калеб, – представился он. – Ваше имя?.. Я не расслышал.

Большие синие глаза превратились в лед.

– А я его и не называла.

О, она хочет поиграть? Отлично!

– В таком случае, – сказал он тоном «плохого следователя», призванного запугать обвиняемого, – зачем вы со мной заговорили?

– Мне за это платят. – Голос такой же холодный, как и взгляд.

– Весьма откровенно. Но дело в том, леди, что сейчас меня это не…

– Мне платят за то, чтобы я спросила, что вы пьете. И принесла вам еще. – В этот раз взгляд, которым она его удостоила, был полон презрения. – Я официантка, сэр. Иначе я бы на вас и не посмотрела.

Калеб моргнул.

За всю жизнь ему дали от ворот поворот только две особы женского пола. Одна – девчонка из пятого класса, Карри или Корни, – он уже забыл, как ее звали, – врезала кулаком ему по носу за то, что он больно дернул ее за косичку. И другая – его бывшая любовница. Он послал ей в знак расставания сапфировые сережки после того, как она заявила, что настало время назначить день свадьбы.

Официантка поставила его на место.

Конечно, он мог бы разозлиться.

Однако не разозлился.

Наоборот, его восхитил здравый смысл девчонки. Здравый смысл – старомодное выражение, но очень подходящее.

Это лицо, это тело, это платье… Она, должно быть, устала за сегодняшний вечер от пристального мужского внимания и теперь решила: все, достаточно.

Конечно, она могла бы избежать этой проблемы, если бы была одета во что-то другое. И все же…

Калеб и сам начал работать еще в школе, чтобы не брать деньги у отца и не тратить наследство матери. Он доставлял пиццу, обслуживал посетителей за столиками, работал в университетском баре.

В баре у них была форменная одежда.

Для мужчин: белая рубашка, галстук-бабочка, черные брюки и черные ботинки.

Для женщин: черная лента на шее, глубокий вырез, белая облегающая блузка и черная юбка, едва прикрывающая бедра.

Не нравится – увольняйся.

В двадцать первом веке сексуальная дискриминация была жива и процветала. Как мужчина и как юрист Калеб это прекрасно знал.

В то же время он был уверен, что заслуживает большего, чем обращения с ним как с рядовым хищником.

Он высказал это блондинке.

– Это означает, что вы ничего пить не будете? – уточнила она, дерзко вздернув подбородок.

– Именно, – бросил он и отвернулся, собираясь еще десять или пятнадцать минут понаблюдать за тем, что происходит внизу.

Ничего не изменилось. Разве что танцы стали несколько быстрее. Может быть, жарче. Тела терлись друг о друга. Многие пары двигались так, как это обычно делают в горизонтальном положении.

Публика определенно завелась.

Официанты, видимо, тоже.

Прежде он их не замечал. Теперь его глаза сами находили их. Красивые, хорошо сложенные ребята с обнаженными торсами, в обтягивающих брюках смеялись вместе с гостями, которые откровенно с ними заигрывали.

Официантки – в таких же, как у блондинки, платьях, коротких и облегающих.

И все же ни одна из них не была так хороша, как эта девушка.

Ее можно было заметить даже в толпе. Волосы спускались на плечи золотистым водопадом. А как она себя держала! Прямая спина. Четкие, уверенные движения.

Ее манеры говорили сами за себя. И говорили они: «Держись от меня подальше».

Но его взгляд все равно неотрывно следовал за ней.

Она подошла к одному из столиков рядом с танцполом, и сидящий за ним болван положил руку на ее бедро, что-то сказал и рассмеялся.

Она отпрянула, словно это была не рука, а ядовитый скорпион.

Потом она с бокалами на подносе двинулась через танцпол и другой болван начал лапать ее за задницу.

Каким-то образом ей удалось сделать шаг в правильном направлении и наступить острым каблучком ему на ногу.

Не пролив при этом ни капли.

Калеб улыбнулся.

Эта леди умела постоять за себя.

По крайней мере, до тех пор, пока болван не последовал за ней, протиснувшись сквозь толпу, и не нашел ее в случайно оказавшемся свободным уголке.

Он приблизился к ней и что-то сказал.

Девушка покачала головой.

Он опять что-то сказал. И прикоснулся к ее груди.

Улыбка Калеба исчезла. Он встал, пытаясь увидеть, что произойдет дальше, но обзор заслоняли танцующие…

В конце концов блондинке удалось ускользнуть. Быстрым шагом она направилась туда, где, видимо, находилась дверь в служебные помещения.

Мужчина последовал за ней.

Они подошли туда одновременно. Он схватил девушку за плечи. Повернул к себе. Прижал к двери.

Она попыталась вырваться.

Бесполезно.

Мужчина был слишком сильным, слишком взвинченным или просто слишком пьяным. Теперь одна его рука была на ее груди, другая… черт возьми, между ее ног!